Алексей Пишенин - Сигурд. Быстрый меч
Эстейн дал знак, и наши корабли слегка разошлись. Свеи наоборот почти прижались бортами друг к другу. Я не мог понять, зачем мы это сделали, ведь теперь свеи смогут помогать друг другу, а мы будем биться каждый за себя. Но времени думать об этом уже не оставалось. С кораблей свеев крикнули:
– Кто вы такие, что осмеливаетесь бросить вызов ярлу Гуннару Окесону из Вестероса?
Эстейн ответил:
– Я Эстейн Синий Змей, простой мореход с Фюна, и поскольку вы в наших водах, а не мы – в ваших, то это вам отвечать, какие ветра занесли вас так близко к нашим мечам и копьям.
– Ярл Гуннар прибыл сюда с войском конунга Эйрика Победоносного, – ответили свеи, – чтобы получить с конунга Свейна Датского виру за то, что даны помогали Стирбьёрну. И если вы не сложите оружие, вы поймете, почему конунга Эйрика так прозвали.
Наши корабли сходились, а я вспоминал, что слышал о том походе Стирбьёрна. Было то, наверное, наверное, с десяток лет назад. Тогда племянник конунга свеев Стирбьёрн, прозванный Сильным, собрал йомсвикингов и вынудил конунга Харальда Синезубого дать ему еще и наших людей. С этим войском он отправился в Упсалу, отнимать престол у конунга Эйрика, своего дяди. Немногие из наших воинов вернулись тогда домой, после того как Стирбьёрн пал в самом начале битвы с горлом, пронзенным стрелой. И я не мог понять, почему свеи ждали так долго, чтобы попросить виру. Эстейн, как видно, подумал о том же:
– Тогда почему конунг Эйрик не отправит свое войско в Валхаллу и не возьмет виру с конунга Харальда, который уже лет восемь, как покинул Мидгард22?
– Конунг Свейн – законный наследник конунга Харальда, и вира перешла на него, – крикнули свеи. – Разве у вас в обычае сын не в ответе за отца?
Я разглядывал людей на драккарах свеев: это были мужи, привычные к бою. Они стояли густым строем вдоль бортов, и в их глазах я видел уверенность и превосходство. Их вождь, что стоял позади посеребренной лошадиной головы, был выше других на ладонь, и шире в плечах. На вид ему минуло две с половиной дюжины зим, и он был воином в цвете лет. Его шлем сверкал серебром, а на руках были видны золотые браслеты.
– Сдается мне, конунга Эйрика стоило бы назвать терпеливым, а не победоносным, раз он ждал столько лет, чтобы прийти за вирой. – Эстейн стоял в простом стальном шлеме, и на его запястьях не было золота, однако его кольчуга во многих местах хранила следы от ударов, и голос его был крепок, а глаз – зорок. – А многие бы сказали, что конунга Эйрика стоило бы назвать жадным, раз он вспомнил про виру, только когда конунг Свейн вернулся домой с богатой добычей.
Полоска воды между нами и свеями все сокращалась, и вместо слов в ответ Эстейну вверх по крутой дуге полетели копья. Мы сомкнули щиты, подняв их над собой и Эстейном, и железо ударило в дерево. Кто-то выкрикнул проклятие, когда наконечник пробил доску и вошел в предплечье, еще один воин, которого звали Торд Умелец, охнул, когда копье, упав сверху, пригвоздило его ступню к палубе.
– Свеи так не хотят, чтобы я пришел к ним на палубу сплясать, что пытаются удержать меня здесь, – проговорил Торд и вытащил копье. – Но я могу плясать и на нашей палубе, раз меня не зовут в гости.
– Многие бы сказали, что невежливо, когда гости уже принесли хозяевам свои дары, оставить их без подарков! – крикнул Эстейн, и теперь наши люди метнули копья.
Свеи подняли щиты, как и мы на два удара весел раньше, однако не все наши копья сначала взмыли вверх: Эстейн сильно размахнулся, и послал копье над самой водой, так что оно прошло под ободом щита одного из свеев. Послышался стон, и вражеский воин перегнулся через борт. Его товарищи удержали его, но мы увидели, как острие торчит у него из спины.
– Было бы проще дать ему утонуть, – пробормотал над самым моим ухом Толстый Карк. – Он все равно скоро отправится к Одину, но только теперь будет мучиться до утра, если только кто-то из нас его не добьет.
– Да, жди, отпустит Эгир того, кто попал в его владения, – усмехнувшись, ответил Карку Хальфдан Собака. – Уж лучше помучиться, но отправиться в Валхаллу, чем жить в подводных чертогах, развлекая дочерей великанши Ран23.
Я слушал их и удивлялся тому, как спокойно они спорят о судьбе этого раненого свея, зная, что их самих может ждать та же судьба, только на несколько ударов весел позже. А сам я чувствовал, как во мне нарастает страх.
Я видел, как носы наших кораблей сближаются, и теперь мог различить даже звенья кольчуг на свеях. Мы были так близко друг к другу, что от брошенного копья или пущенной стрелы почти невозможно было успеть закрыться или увернуться. Наши стрелы и копья свалили с ног пятерых вражеских воинов, и у нас было уже четверо раненых. Я знал, что сейчас самое время и мне бросить копье, но вместо этого я скрючился за щитом и молил богов, чтобы следующая шведская стрела досталась не мне. Тут мне на плечо легла рука, и я услышал голос Эстейна:
– Молодец, что выждал, пока они не будут совсем близко! Теперь бросай!
Я размахнулся, чувствуя, как беззащитен теперь перед вражескими лучниками, и изо всех сил бросил свое копье. И перед тем, как снова укрыться за щитом, я увидел, как острие глубоко вошло в синий щит высокого свея. И тут же услышал, как он закричал от боли. Я тоже закричал – от радости, что все еще жив.
И тут началась настоящая схватка. Я видел краем глаза, как брошенный свеями крюк зацепил кого-то из наших за звенья кольчуги на боку, и как свеи, навалившись, перетащили его, орущего, через борт. Я видел, как наш крюк впился в борт корабля хёвдинга свеев. И еще я видел, как Эстейн, оттолкнувшись от планширя, перепрыгнул к свеям на нос, проломив стену щитов, которую они пытались построить, несмотря на падающих под стрелами раненых и убитых.
И тут я услышал свой собственный крик. И дальше я видел все, что происходило, как бы с двух сторон: своим обычным зрением и словно откуда-то со стороны. Будто глядя чужими глазами, я увидел, как я сам подпрыгнул на планшире и перелетел на корабль свеев вслед за Эстейном. Еще в полете я рубанул кого-то из оборонявшихся мечом по плечу и приземлился прямо среди них, едва удержавшись на ногах.
И теперь все те бесконечные упражнения, которыми нас изнурял Эстейн, сделали свое дело. Я не чувствовал никакого волнения, а дрался, словно затупленным мечом со своими товарищами, и по началу их движений, по их взгляду угадывал, куда они метят. Я был уверен в своих силах и быстрее своих противников, и пока они успевали сделать три движения, я делал четыре.
Приземлившись на узкой палубе среди канатов и весел, я с трудом удержался на ногах, всем телом вспомнив наши ежедневные мучения на площадке с камнями и досками. В мгновение ока развернувшись, я все-таки успел ударить кого-то из свеев острием меча в спину, защищенную только панцирем из вываренной кожи. Меч вошел неглубоко, но мой противник охнул и стал падать. Затем я увернулся от лезвия топора, которое падало на меня сверху, и присев, ударил воина с топором мечом в пах. Вскочив на ноги и снова повернувшись, я едва успел уйти от удара копья, которым меня пытался свалить воин, налетевший со стороны носа.
Тут я снова словно увидел себя со стороны, точнее, сверху. С трех сторон ко мне приближались воины с мечами и копьями. Эстейн тоже сражался в окружении, но на четыре шага ближе к носу корабля. И во мне снова зашевелился страх, потому что уйти от нескольких ударов сразу, каким бы быстрым я ни был, было невозможно. В реальность боя меня вернуло острие меча, внезапно выросшее из груди воина, угрожавшего мне копьем. Свей упал, а я увидел Эстейна, который крикнул:
– Защищай мне спину!
И мы встали спиной к спине, и тут уже свеям пришлось нелегко. Я не успевал обернуться, но Эстейн считал вслух, и по его словам выходило, что он сразил еще двоих, а сам я ранил одного свея в ногу. Тут к нам на палубу стали прыгать наши люди. Первым был Толстый Карк, который своим весом разбросал свеев, стоявших вдоль борта. Я успел рубануть одного из упавших по открытому горлу, и хлынувшая кровь обрызгала меня с головы до ног. Карк бил топором направо и налево, так что и сам я едва успевал увернуться. Рядом с ним возник Хальвдан Собака с поднятым мечом, и они вдвоем стали продвигаться к середине корабля.
В это время Эстейн крикнул:
– Не хочешь ли сразиться со мной, Гуннар ярл?
Карк и Хальвдан разбросали всех врагов передо мной, поэтому я развернулся туда же, куда смотрел Эстейн – в сторону носа. Там оставалось еще трое свеев во главе со своим ярлом в серебристом шлеме. Ярл Гуннар подал знак, и они напали на Эстейна все одновременно. Однако Эстейн отошел на шаг влево, чтобы двое из нападавших стали бы мешать друг другу. И тут я выскочил из-за его правого плеча и рубанул крайнего справа свея с заплетенными в десяток косиц усами и бородой. Тот не ожидал нападения, но успел отвести мой удар.
